Контакты с альма-матер восстановились только после инфаркта, через 35 лет после выпуска. Раньше общаться не было возможности как по причинам занятости, так и по режиму закрытости .
    Последний раз в гостях в доме Всеволода Всеволодовича Тимонова у Поклонной горы я был в мае 1969 года. Я вернулся из почти годовой длительности похода в Индийский океан и горел юношеским желанием поделиться с Учителем. Тем более, что было чем.
    Мы не были дома почти год, проводили гидрографический промер у о.Диега-Гарсия, где американцы еще только собирались строить крупнейшую в Индийском океане военно-морскую базу. Мир был сложен. Танки ввели в Прагу. Но главное, из-за чего весь гидрографический флот выгнали в Индийский океан, было, конечно, в обеспечении подъема спускаемого аппарата после посадки на луну ( наиболее экономичный по топливу вариант) . В час «Х» корабли должны были выстроиться вдоль меридиана приводнения от о.Маврикий вблизи экватора до о.Кергелен вблизи Антарктиды. Мы очень хотели опередить американцев.
    Всеволод Всеволодович был, как всегда, увлекателен, воодушевлен и  энергичен. О всем расспрашивал с дотошностью экзаменатора, внимательно слушал. Рассказывал сам, как правильно настаивать водку на лимонных и апельсиновых корочках. Надо тщательно очистить и мелко нарезать цедру, залить водкой и выставить на солнце. Солнце- обязательный ингридиент! Водка была действительно вкусной и не горькой. Я вынимал раковины и кораллы, привезенные в подарок. И раковины, и кораллы из Индийского океана были восхитительны!
    В промежутках между планируемыми запусками ( выходами в точку) мы становились на якорь у коралловых островов Каргадос- Карахос, выезжали на баркасе на берег, собирали раковины и кораллы, купались. Острова были маленькими и ненаселенными. Людей, кроме одного одичавшего французского орнитолога, изучавшего многочисленные поселения птиц, не было. Мы подкупали орнитолога хлебом собственной выпечки, но он все равно нас заложил. Острова принадлежали Маврикию, и мы втихаря нарушали его суверенитет. А все дело в том, что из-за событий в Чехословакии ни одно островное государство не давало нам разрешения на заход для бункеровки. Запуски зондов все переносились, топливо и еда кончались, а танкеры и лесовозы только выходили из Одессы.
   Хотя я и старался вести дневники, даже в автономках на ПЛ, но связное жизнеописание откладывал «на потом». Всегда находились какие-то неотложные увлечения:  то экология, то создание сайта, то попытка немного переориентировать приоритеты обучения специалистов- океанологов. 
   За 35 лет многое изменилось. И в мире, и в стране, и в обществе. Только люди меняются медленнее. И почему-то не в лучшую сторону. Может, правда, это я изменился и стал брюзжать, как и положено старику?
   Конечно, раньше лучше не было, было «моложе»!! И было интереснее. До 1975-76 года, примерно. А дальше- начался застой. В науке, технике, технологии и в обучении ,как оказалось, так же. Застой- это когда реальное дело заменяется говорильней. Всякие там планы мероприятий, процедуры согласований, балансы интересов. Все дела, даже самые необходимые, тонут в болтовне. Все полезное делается не благодаря, а вопреки. Раздолье для начальства. Чего-чего, а говорить оно умеет. И ,- «любая инициатива наказуема, поощрение непричастных, наказание невиновных» ( из собрания популярных в то время анекдотов ).
   С гидрометом я пересекся случайно, хотя ничего случайного в этом мире не бывает. Для проведения какой-то съемки они арендовали «Экопатруль-1», где стояла аппаратура нашей разработки,- результат конверсии. А я был как бы при аппаратуре и , естественно, ожидал проявления интереса. Интерес был, но какой-то потусторонний. Так сказать за границей их мира. Красивые картинки,- и все!! Было обидно и непонятно. 
   Но какие-то связи установились, и я узнал, что гидромет стал университетом, никого из моих учителей уже нет ( из последних- умер Тюряков Б.И., руководитель моего дипломного проекта ), но меня лично как-то помнят. Долгое время на курсе была практическая работа по акустике океана по материалам моего диплома, и Борис Иванович непрестанно меня рекламировал. 
   В дальнейшем меня стали приглашать на зимние и летние студенческие практики в г.Приморск. С проливом Бъеркезунд, о. Западный Березовый и г. Приморск меня связывали юношеские воспоминания: первая шлюпочная практика, первая влюбленность, ставшая содержанием моей семейной жизни, первые опыты в измерениях. Поэтому я легко соглашался и с увлеченностью изучал «племя младое, незнакомое» и то, чему и как его учат. И именно в последнем меня настигло глубокое разочарование. В начале третьего тысячелетия было потеряно все обаяние процесса познания и непрерывных открытий конца второго, и ничего не дано взамен. Хотя открытия лежали прямо у стенки пирса. Но их надо было просто грамотно измерить и зафиксировать. А как раз этому-то и не обучали.
     Бъеркезунд- потрясающий полигон. И для исследований, и для обучения. Дело в том, что несмотря на низкие величины солености, ее вертикальная изменчивость превосходит наблюдаемую в океане. И плотностное расслоение, естественно, тоже. Сам пролив- это канал, относительно глубоководный, подверженный влиянию всей водной массы Балтийского моря. И, наконец, закрытость  канала позволяет организовать непрерывное и достоверное наблюдение перестройки плотностной структуры, которая происходит регулярно, с синоптической периодичностью. Благодатное поле для изучения физической сущности происходящих в океане процессов и воспитания исследовательских навыков. Каждая серия наблюдений потенциально беременна открытием.
О запутанных путях и перспективах развития океанологии нужно говорить отдельно.
    Так уж сложилось, что океанология развивалась экстенсивно, путем накопления информации. Ничего не скажу плохого про Белинзгаузена или Дм. Лаптева, а уж адмирала Макарова помяну с благоговением, и Нансена с Амундсеном- тоже, но объективно оценивая путь, пройденный в познании океана, вынужден констатировать,- ничего хорошего! Мы сами себя загнали в тупик,-- бесперспективное накопление разнородной и не всегда достоверной информации. При всем том, ее интерпретация проводилась исходя из геоцентрических представлений о мире. Именно отсюда произрастают оценки скорости вертикального обмена , которые не согласуются ни с какими данными измерений, и тем не менее, упорно поддерживаются и развиваются. А все дело в том, что если свести океаническую циркуляцию к двумерной, уравнения движения ( в классической форме,- мы к этому еще не раз вернемся, т.к. я их отрицаю) можно решить, при заданных начальных и граничных условиях. Только это не имеет к реальному океану никакого отношения! Так, упражнение матфизики,- и только! 
   Матфизику я уважаю. Пока она не начинает моделировать процесс дефекации, когда я нахожусь на горшке. И утверждать, что это и есть истинный процесс, а не мои ощущения!
    Боюсь, что Вселенная разумна, и океан- часть ее. А мы, со всеми нашими потугами на конечную инстанцию осмысления всего существующего, -не более, чем муравьи у меня на подоконнике на даче.
    Однако, оставим теологию для специалистов.
   Глобальная, географическая направленность развития океанологии заталкивает ее в тупик. В прикладном смысле она оказывается никому не нужна. Не брать же в расчет интересные для обывателя разговоры о потеплении- похолодании, волнах- убийцах и Бермудском треугольнике. Можно строить сколько угодно схем придонной циркуляции и механизмов формирования глубинных вод, но одно пропущенное цунами в Индийском океане ярко показывает всю несостоятельность так называемой науки. Нужно ведь обслуживать функционирование конкретной буровой платформы, конкретного трубопровода, плавание конкретной подводной лодки и надводного корабля, строительство конкретного порта ( одни наводнения дорогого стоят!) А здесь- то у науки кишка слаба. Сунул- вынул прибор и 100 листов демагогии! Вместо оперативного обеспечения.
   К слову сказать, пройдусь по метеорологии. Все- таки она ближе к богу.
   Известны и непрерывно наблюдаются со спутников циклоны- антициклоны, ветры на высотах, мощные машины считают круглосуточно, а за пределами синоптического периода- пшик! (Но- слово хорошее, синоптический период!) Ярчайшее следствие глобального, географического подхода, какой бы не закладывался навороченный матаппарат. 
   Пройдусь и по матаппарату. Раньше, когда программы писались и отлаживались годами, машинное время «пробивалось», результаты расчетов казались самодостаточными,- сколько времени и сил потрачено! Сегодня любой ребенок с увлечением играет в стелялки- пулялки и может менять условия игры в процессе ( суть моделирования ). Можно смоделировать самые невероятные условия. Вот появились сообщения о наблюдаемых волнах-убийцах. Островский и Пелиновский из ИПФ ( Гапонова- Грехова ) практически мгновенно разработали теорию уединенных волн ( солитонов), а толку, т.е. конкретной пользы в оперативной работе?
    Сразу оговорюсь,- у меня нет готовых рецептов. Ясно только, что что-то не так ….в консерватории ( по Жванецкому ). Надо коренным образом менять подход к образованию.
   В мое время нас учили, по-моему, адекватно практическим потребностям. МГГ, МГС, корабли погоды, сверхдальнее распространение звука в океане, внутренние волны, дальние походы, буйковые станции. Другое дело, что надежды на накопление информации оказались несбывшимися. Но где другая идея? Не в моделировании же? Как сказал один мой коллега, в машину что засунешь, то и вынешь!
   Может, лучше внимательно присмотреться к конкретному району, пусть небольшому, но с сильной динамикой процессов и их регулярной перестройкой? И попытаться устанавливать закономерности общего из частного, но подверженного в интеграле всем внешним воздействиям,- и бароклинности, и баротропности, и турбулентности, и инсоляции, и нагону, и приливам, и ветру, и волнению. Может, здесь придет на ум замечательная, объединяющая и продуктивная идея?
   Надо в корне менять подход к образованию!
   Современный студент приходит учиться уже свободно владея компьютером. Речь, конечно идет не о программировании, а о пользовательских навыках. Но и от этого- огромная польза. Обучение должно стать более наглядным, образным. Можно показать процессы в динамике. Но необходимо ежеминутно подчеркивать модельность, т.е. искусственность наблюдаемых процессов. В реальном океане все на порядки сложнее и многограннее. 
   И наконец, накатанность обучения. Надо понимать, что вместе с теориями мы передаем и заблуждения , некую одностороннесть или общепринятость. В 20 лет взгляд более свежий, не обременен знаниями и авторитетами и он дает возможность взглянуть на проблемы как бы со стороны здравого смысла. Все это теряется по мере сдачи зачетов и экзаменов. Зачли- значит правильно, и чего тут искать и сомневаться. Лучше уточнить значение какой-либо константы. И преподавателю будет приятно, и тебе- польза.
   Приведу только один пример возможных рассуждений. Изучение физики океана начинается со структуры воды. И далее показывается, что молекулы воды имеют избыточную внешнюю энергетику, нереализованные связи. Это может приводить к макроассоциациям  нескольких молекул. А если вспомнить, что морская вода- электролит в магнитном и электрическом поле земли, то вариантов возможных ассоциаций разного размера может быть сколько угодно. А теперь представим себе движение ассоциаций воздушных шариков разного размера ( упруго взаимодействующих ) или мыльных пузырей сливающихся- распадающихся наподобие амеб ( живых организмов!!!) Законы этого движения, конечно, будут другими. И вся термодинамика, гидродинамика так же будет отличаться от общепринятой. А все измышления об изменении свойств воды под воздействием информационного поля и так называемая память могут получить подтверждение.
   При этом я не утверждаю, что не надо изучать физику океана в традиционном виде. Не надо только представлять ее, как истину в последней инстанции. 

   А теперь перейдем к основному вопросу. Как, по моему, естественно, мнению нужно готовить океанологов. 

   Прежде всего нужно определиться, для каких практических задач их нужно готовить. В какой области практики они могут быть задействованы на ближайшую, и более отдаленную, перспективу?
   Как всегда, начнем с истории вопроса. В мое время ( 60-е и 70-е годы прошлого века ) основной задачей прикладного использования океанологов был сбор , оценка и первичная обработка информации, планирование съемки. Информации вообще было мало и казалось, в этом-то все и дело. Строились новые пароходы, экспедиции становились круглогодичными ( корабли погоды), человечество объединялось для совместного сбора информации ( МГГ, МГС ). Технология проведения наблюдений была трудоемкой, результаты иногда настолько озадачивали, что казались ошибкой измерений. Потребитель был большой и богатый,- государство. А как уж оно использовало результаты_ тайна за семью печатями. Во всяком случае, вопросы на эту тему считались неуместными. Из нас и готовили пахарей моря и жнецов информации. Частные приложения терялись за глобальными задачами. Но при первом же прямом применении для обнаружения подводных лодок противника и обеспечении скрытности своих лодок океанология обнаружила абсолютную несостоятельность. Ни аппаратура, ни дискретная методика измерений, ни накопленные массивы информации не позволяли даже модельно оценить проблему «здесь и сейчас». Локально океан оказался очень далек от всех моделей, которые считались ( и до сих пор считаются в определенных кругах ) общепринятыми.
  Но это только одна сторона вопроса. Освоение шельфа ( настоящее и будущее ), продуктопроводы, проложенные через моря, оперативное обслуживание буровых установок и обеспечение экологической безопасности требуют специалистов, ориентированных на исследование локальных особенностей, мелкомасштабных характеристик и короткопериодной изменчивости свойств океана. 
   А это- другая методика исследований, другая аппаратура и, возможно, другая физика процессов. Значимым становится не дискретное измерение свойств ( температуры, солености, физико- химических параметров) , а регистрации процесса изменчивости и выявления связей между изменчивостью разных полей, то есть проведение одновременных синхронных измерений по наибольшему числу параметров. А этому- то как раз и не учат. 
    В современной океанологии обозначились три главных направления интенсивного развития.
   Первое ( и- главное ), технологическое, связанное с аппаратной технологией  исследования океана.
   Второе ( узловое ) связано с исследованием динамики процессов в океане.
   И третье ( прикладное ),- откуда, по идее, должны приходить деньги на развитие первых двух.
   Если мы оглянемся назад, в историю развития океанологии, то направления развития определялись влиянием океана на деятельность человека. Прежде всего человека интересовали ветер, течения и волны. Ну, с развитием судоходства, еще глубины, особенно в прибрежной части. Отсюда- и технологии. Ветер: плюнул-дунул- посмотрел. Течения- куда приплыл сам, или брошенная тобой бутылка. На волне- «поворачивайся лагом, только полный вперед!» В общем: сунул- вынул- побежал! Хорошая мысля приходит опосля!
  Набор дискретной разновременной информации сильно стимулировал умственную деятельность. Рождались гипотезы и гипотетические теории, модели «из общепринятых физических соображений». В свою очередь, в бескомпромиссной научной ( а чаще- околонаучной ) борьбе, гипотезы становились общепринятыми теориями ( или общепринятыми заблуждениями, школами научных направлений ) . Этот лавинный ком докатился и до наших дней и существует в виде физической океанологии, которую прививают нашим деткам, начисто отбивая естественную детскую любознательность. Принцип исследований «сунул- вынул- побежал» торжествует до сих пор! Теориям он не мешает, так как всегда позволяет получить нужное подтверждение.
   Правда, с глубинами- похуже, можно и на мель сесть. Поэтому объективная акустика опередила всех: и СТД- зонды, и исследования микроструктуры, и исследования турбулентной диффузии.
   На сегодня главный технологический прорыв в исследовании реального океана я ожидаю именно от акустики. Смотрите- трехмерные картинки от многолучевых  гидролокаторов бокового обзора в корне изменили наши представления об изрезанности и подвижности рельефа дна. А это- самое стабильное в океане. Всегда, казалось, проблемы были только в сопряжении координат измерений. Акустический доплеровский профилограф скорости течений ставит жирную точку на измерениях в точке. Ближайшая перспектива- трехмерная динамическая картинка движений в реальном, а не придуманном океане. Вопрос только в возможностях вычислительных устройств, а он решается быстро. Уже сегодня акустическая томография океана позволяет одномоментно увидеть распределение пространственных звукорассеивающих неоднородностей в толще. А их трехмерное представление завтра? Вот тогда- то и проявится вся несостоятельность наших сегодняшних представлений об океане, хотя она уже лет 20 как очевидна практикующим океанологам.
   Несомненно, что динамика реального океана завязана на разрывность движений ( плю- на уравнение неразрывности, продажную девку замыкания уравнений движения )! Кто хоть когда- либо сталкивался с турбулентностью и диффузией в океане, не будет ни капли удивлен. И все проблемы трансформации энергий, турбулентности, волновых движений, включая солитоны ( уединенные волны ) связаны именно с этим. И ключ в исследованиях этих проблем в отказе от геоцентрического подхода к физике океана, а в изучении сугубо локальных  свойств. Что прямо согласуется с прикладными приложениями океанологии. «Здесь, и сейчас»- вот лозунг и направление всех исследовательских работ и подготовки специалистов, которые закроют славную, но грустную страницу в изучении океана. 

1. Книг по общей океанологии было и будет много. Они хорошо отражают географические представления об океане и, исходя из этих представлений, трактуют физические процессы в нем.
2. В любом случае, это только интерпретация, к реальному океану не имеющая отношения. Плод фантазии и ума.
3. Реальный океан - другой, еще неизвестно- какой. Это- все равно, как по форме головы делать выводы о физических процессах в ней происходящих.
4. Надо попытаться взглянуть на океан изнутри, с точки зрения зонда, который в нем дрейфует и, желательно, с максимальной подробностью, а не 1 отсчет в час, день или месяц.
5.Я провел "in situ" в общей сложности больше 3 лет , наблюдая информацию по всем доступным на тот момент измерителям полей во всем диапазоне частот ( от средних значений до пульсаций в сотни Гц ) и не могу сказать, что у меня сложилось какое- либо связное представление о происходящих в океане процессах ( мы решали и решили задачу обнаружения изменений физических свойств среды  после прохода ПЛ на фоне реальной изменчивости). Кроме одного- все, чему нас учили и учат- туфта, не имеющая к реальному океану никакого отношения. Любая модель это только игра ума, развлекуха, самодостаточная внутри себя и хороший тренинг для целей образования, если только помнить о том, что к реальному океану она не имеет НИКАКОГО отношения. Кстати, за более чем 30 лет ЦНИИ"Крылова" так и не смогла создать реальную практически приемлимую модель следа. А уж силы, средства и умы у них были. И АН во главе со всеми академиками ничем не отличилась в этом плане. 
6. Дерзайте, конечно, но надо попытаться освободиться от влияния всего, чему учили  и МЕРЯТЬ, МЕРЯТЬ, МЕРЯТЬ !!!

Никто не собирается отменять модели и теории. Надо только сказать, давайте отвлечемся от всех многообразных воздействий, будем считать землю плоской и стоящей на трех китах, и вычислим, куда же мы придем, если пойдем направо. А затем,- налево.
И ничего страшного, что к реальной земле это не имеет никакого отношения. 
 

Любое изучение складывается из трех составляющих: наблюдение, измерение, осмысление. 
   Наблюдение, чтобы оно не выродилось в простое круговращение головы с возгласами «ах, как интересно», должно быть спланировано исходя из поставленной задачи. Хорошо, если задача не внутренняя от изучаемого предмета, а внешняя,- от конкретного потребителя. Отсюда проистекает и финансирование, и так необходимая исследователю поддержка.