Где-то с 1986 года лодки 971 и 945 проектов стали выпускаться с нашей, уже принятой на вооружение, аппаратурой.
       На Востоке конечный этап сдачи проводился в поселке Большой камень под Владивостоком. Собственно, весь поселок и был сдаточная база.    Многочисленные общаги для специалистов со всего Союза,- облупленые стены, специфический запах временного, но постоянно заполненного жилья , повальное пьянство , правда без кровавых разборок. Все- таки лучшие специалисты самых передовых для того времени технологий. Тут были специалисты по ядерным, электронным, акустическим, неакустическим, турбинным, оптическим, гидравлическим, торпедным и всем другим технологиям, задейстованные при формировании облика современной подводной лодки, к тому же предназначенной для поиска и уничтожения других подводных лодок. Этакий подводный охотник.
      Нашу систему, не мудрствуя лукаво, отнесли к разряду неакустических, хотя правильно было бы ее назвать системой океанологических измерений для решения прикладных, специфических задач.
     Система выделялась из ряда других тем, что не имела истории, опыта сдачи- приема серийных образцов и вообще являлась первым непосредственно практическим приложением интеллектуального клуба почитателей океана под обнаученным названием океанология. На самом деле для -логии в этой науке было маловато репрезентативных данных измерений, а ведение было скорее веданием, то есть гаданием на океанской гуще с использованием известных законов физики и математики.
      Процесс сдачи-приемки так же существенно отличался от других систем, что вызывало большое непонимание со стороны военной приемки, привыкшей к конкретике,- ТТХ, так отмерь и отрежь, вынь- и положь!
      Если бы не вице-адмирал Александр Михайлович Устьянцев, бывший командующий флотилией в Гремихе, с которым я вел продолжительные беседы в период эксплуатации опытных образцов ( в то время уже ставший  главой всей военной приемки ), еще неизвестно, где бы я праздновал новый год. Директор завода Павел Сергеевич Белый и директор сдаточной базы Анатолий Иванович Адаменя, почему-то проникшиеся ко мне глубочайшим уважением и всегда поселявшие меня в гостиницу госприемки ( один раз даже в трехкомнатный номер председателя госкомиссии ), никак не хотели меня отпускать до утряски всех вопросов, хотя и вопросов-то уже не могло быть никаких.  Так и продержали меня до 30 декабря ( итоговый выход, план года, годовой бюджет всего Приморского края ). После напряженной беседы с председателем постоянно действующей госкомиссии военной приемки в  присутствии всех ответственных сдатчиков и проектантов и использованием неформальных ссылок и сленга, все вопросы, включая необходимость моего участия в выходе, были сняты, и я отправился к Адамене требовать сатисфакции,- доставки домой. 
     Анатолий Иванович ( не последний человек в окрестностях Владивостока ) пообещал транспорт и билет на самолет. 
     Утром 31 декабря автобус ПАЗ с выбитыми и заделанными фанерой стеклами и помощником директора по всяческим вопросам стоял у спецгостинницы.
     Вместе с вещами и моим бессменным соратником, регулировщиком завода им.Кулакова, Женькой Рыгачевым мы погрузились в автобус и отбыли в сторону аэропорта.
     Теперь самое время объясниться, почему этот опус я посвятил Женьке.
     Женька появился в моей жизни после сдачи первой же лодки с нашей системой. На предварительных испытаниях система работала нормально ( то есть в соответствии с ТУ), только вот один цифровой индикатор не желал показывать цифру. Я сердцем понимал, что это- быстро устранимая ерунда, но когда ответсдатчик притащил паяльник и потребовал, чтобы я прямо на месте неисправность устранил, просто не знал, что делать. Совать паяльник в прибор мало того, что мне было запрещено, но еще и чревато. Во все следующие поездки я отказывался ехать без регулятора с завода-изготовителя.
    Так Женька стал моей палочкой- выручалочкой и ни разу не подвел. Даже когда мы прочно застряли в заводе ( а там каждый день что-то сдается и обмывается), он вытащил меня в тайгу, поселок Новая Москва, единственный автобус в 4 утра.  Осень, сплошной по щиколотку ковер из листьев, лимонник, кедры и кедровые орехи, за которыми за неимением ветра он залезал ( это с бодуна-то) буквально вытащили нас из пьяной круговерти, а дальше было все нормально. Ведь главное в этом деле- прийти в себя.
    Еще много чего было связано с Женькой. И как засекли, что он ночует в моем трехкомнатном номере, и икра лосося в трехлитровой банке подешевке с местного рыбзавода.
    И вот мы приехали в аэропорт. Билетов, естественно, не было никаких и никуда. И самолеты не летали уже дня четыре. Но помощник исчез со стороны билетных касс и вынес нам два билета на ближайший плановый рейс. Мы номинально отблагодарили помощника обедом на последние деньги с бутылкой коньяка в аэропортовском ресторане, в котором нас, благодаря помощнику, обслужили задешево (коньяк) и быстро.
    Помощник уехал в свой Большой камень готовиться к новому году, а мы- остались ждать посадки. Начало регистрации определялось легко по некоторому оживлению за стойками. Стойка регистрации определялась благодаря опыту и интуиции. Вычислив, мы с Женькой заблаговременно блокировали окошко с двух сторон.  Не тут-то было! Нас тут же отмели, как имевших билеты без места. Регистрировали ( по нашим наблюдениям ) кого ни попадя со всех отложенных рейсов, но не нас. Мы стойко держали окошко до окончания регистрации. И наконец, когда регистрация и посадка уже были закончены, в результате каких-то непонятных переговоров нас зарегистрировали.
    «Еще не вечер»,- сказал я Женьке, и мы ринулись к самолету. В самолет ( без места) влетели на крыльях и заняли первые же свободные места подальше к хвосту. 
     «Еще не вечер»,- сказал я Женьке, и начались разборки. Мужа отрывали от жены и высаживали, выкидывали всех (на наш взгляд), кто попадался на глаза.
Мы затаились сзади, как мыши. Только что под сиденья не забрались. Дверь закрылась, и самолет начал выруливать на полосу.
     «Еще не вечер»,- сказал я Женьке, и мы взлетели.
      Первую посадку ( не по маршруту) сделали в Хабаровске. Самолет зарулили куда-то в сторону, более половины пассажиров вышло. Никого не сажали. Самолет был полупустой.
      «Еще не вечер»,- сказал я Женьке, но не будем гадать.
      Подъехали заправщики, и я в первый раз увидал ( а летал много ) как самолет заправляют не с крыльев, а с носа. Потом в полупустом самолете всех попросили пересесть из носовой части в хвост.
     По полосе самолет разгонялся тяжело, долго, надрывно гудели моторы. Самолет с трудом оторвался от земли и начал набирать высоту. Посадку совершили в Омске. Дальше все было, как обычно. Летевших высаживали через накопитель, самолет заполнился пассажирами полностью. 
    Благодаря временным поясам мы успели к празднованию нового года. Я успел даже елочку купить.
    Ту-154 превысил плановую дальность беспосадочного полета на 2 000 километров. Видимо, экипаж тоже новый год хотел отпраздновать дома.
    Ну как не повторить: «ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ АЭРОФЛОТА!!!»