Баба Галя умерла по своему желанию и разумению на Пасху. Просто притворила за собой дверь в этом мире, а в том врата были уже открыты (Пасха). Незадолго до смерти наказала вызвать к себе дочек, приготовила во что себя одеть и все подробно им рассказала. Не забыла и любимого внука Юрку, выросшего у нее на руках. Велела отдать ему все заготовленные (лет на пять вперед) дрова. Легла на кровать и три дня уже не вставала.
    Жизнь бабы Гали так и организована была. Она наперед знала что, где и когда ей надо делать. Видимо, в девичестве была видной и своенравной. Замуж вышла за финна по своему разумению, а не по родительской воле. Понесла от него первую дочку- Тамару с непривычной для наших мест фамилией Руцелайнена. Муж сгинул в финскую кампанию. Второй раз замуж вышла в деревне- за Борисова, родила от него дочь- Светку и на всю жизнь оставила себе фамилию Борисова. И этот муж сгинул в Большую войну. Дочек в войну растила сама. Никто не помогал, да и не мог помочь, если бы и захотел. Уже после войны родила третью дочь- Люську, но замуж уже выходить не стала. Мужика, который пил и пытался навязывать ей свою волю, выгнала. Хорошо еще дом успел вывесить.
   Мимо ее дома проходила дорога. По весне машины часто буксовали и не могли одолеть подъем. Шоферов она привечала. Но никто долго у нее не задерживался. Так, починит забор,- и досвидания!
   Работала на скотном дояркой и за словом в карман не лезла. Начальство побаивалось ее острого язычка. Что и говорить, если своих племянниц до слез доводила.
   Не могла пройти мимо любой валявшейся на дороге железки. В хозяйстве- все сгодится.
   Моя мама перед своей смертью наказала ей присматривать за мной. Что она добросовестно и делала. Могла и побить, если что не так, запил, например. Обижаться на нее было невозможно. И то, говорила она: «ругаю тебя, ругаю, а тебе хоть бы что, только посмеиваишься».
   В ночь, когда она умерла, она мне приснилась. На похоронах девчонки сказали, что ту фразу, которая мне приснилась, она и произнесла.
   «А Игоречек-то попрощаться так и не приехал!»
    Постелил бы, если б знал, где споткнешься.