Капитана для буксирного катера нам предложил Начальник инспекции маломерных судов. Наш старый капитан ушел искать лучшей жизни.
     Молодой мужчина, бомжеватого вида, запросил немного, но сказал, что сейчас у него ни копейки, и нельзя ли в долг. Я дал ему 500 рублей, и он пропал на две недели. Все сразу стало понятным, но положение было безвыходным, так как предстояло обеспечивать летнюю студенческую практику в Приморске. Денег ему я больше не давал, но раз в три дня ходил с ним закупать продукты. Выбирал продукты он, а я платил. По воскресеньям на пароходе появлялась многочисленная молдавская диаспора, прибывшая в Питер на заработки, в основном, в строительстве, которую капитан и прикармливал. Кроме того, он ловил рыбу и вообще был очень коммуникабельным, так как сразу завел многочисленных знакомых и среди рабочих судозавода, и в командах стоящих судов.
      Получить разрешение на переход оказалось сложнее, чем раньше. Погранслужба вернулась обратно под крышу ФСБ, а новая старая метла метет по-новому.
      Однако, все разрешения были получены, и заявка на переход подана. При регистрации отхода возникли какие-то вопросы, но поскольку разрешение было дано на самом высоком уровне, мы решили идти. Мол, если что не так, у Кронштадта нас поправят по радио. Надо сказать, что у нас были проблемы и с освещением и энергопитанием, поэтому мы торопились пройти Кронштадт и оживленную часть пути в светлое время суток.
      Кронштадт миновали вечером. Радиозапроса не было, и мы решили, что все в порядке. Шли со скоростью узлов 7 и вприглядку. Пройдя Толбухин, начали прижиматься к берегу, чтобы не потеряться. Стемнело, дизель- генератор заглох, габариты не включались. Вдруг по маршруту появился большой ( по сравнению с нами ) военный корабль и с него в матюгальник приказали лечь в дрейф и включить сигнальные огни. Корабль оказался пограничным. После пришвартовки к нему и длительного досмотра с изучением документов, никто ничего понять не мог. Все разрешения в порядке, нет только по непонятной причине регистрации выхода. Тревога объявлена по всему северо- западу, а перехват нарушителя под руководством штаба погранвойск осуществлял корабль, базировавшийся в Высоцке. На всякий случай, погранец сопроводил нас до погранпоста в Кронштадте,- и ушел на базу. В Кронштадте с нами разговаривать отказались и отфутболили в Питер. Мы вернулись, откуда вышли. После разборки в погранотряде и номинального штрафа капитану в 500 рублей, мы вышли уже по всем правилам. 
     В Приморске, среди студентов, капитан ощущал себя морским волком. И швартовались, и в магазин бегали, и драили палубу студенты. Я ежедневно выдавал на питание минимальную сумму. Если хватало на что еще, то только на бутылку пива. Капитан, по его словам, был отчаянный рыбак. При поездке в Питер я привез ему сетку, которую он поставил и тут же ее сняли. До конца работ он тралил в надежде найти ее. Безрезультатно.
     На обратном пути после прохода Кронштадта вырвало топливную трубку. Капитан выбросил якорь. Штормило. Просигналили проходящему буксиру и за оставшиеся 500 рублей он дотащил нас в порт и приткнул к какому-то вспомогательному пирсу в угольной гавани. Порт, а угольная гавань в особенности, всегда были пристанищем бичей. Вытащить капитана из этой кампании удалось только через 5 дней.
    Потом я уехал на неделю на дачу. На душе скребли кошки, тем более, что я выплатил капитану всю причитавшуюся зарплату. Звонок с работы последовал через 3 дня. Капитан явился в фирму требовать денег на хознужды и получил 2 тыс. рублей. Это было началом конца. После возвращения я обнаружил, что пароход стоит на Туруханных островах в порту, а владельцев судна желает видеть капитан порта. Выяснилось, что капитан решил посетить бичей в порту, сломал мачту и намотал на винт боновые заграждения. Операция по разблокированию ситуации заняла 2 недели и стоила 70 тыс. рублей.
    Капитана по приходу вызвали на ковер, а я собрал его вещи и закрыл пароход. Больше я капитана не видел. Судно продали через год в Приморск за очень номинальные деньги ( дешевле подержанного автомобиля ). С продажей и перегоном были свои проблемы, но это уже другая история.